Главный экономист ЕБРР Эрик Берглоф оценил новую экономическую реальность в интервью «Газете.Ru»
О серьезных вопросах к «Газпрому», возможном участии в приватизации российских госбанков и новой экономической реальности — Эрик Берглоф, главный экономист Европейского банка реконструкции и развития, в интервью «Газете.Ru».
— Какие основные вызовы для мировой экономики в ЕБРР видят сегодня?
— Существуют два больших риска для глобальной экономики. Один связан с еврозоной, а второй — с экономикой США. «Фискальный обрыв» сильно влияет на доходную часть бюджета США, но его главное коварство в том, что все меньше времени остается на принятие решений по нему.
В целом проблема еще остается с нами.
— Что касается Европы: глава Европейского ЦБ Марио Драги и еврокомиссар Мишель Барнье заявляли, что пик кризиса пройден. Вы такого же мнения?
— Я считаю, что самых серьезных последствий удалось избежать. Еще многое предстоит сделать, и кризис еще не закончен, безусловно.
Мы увидели позитивные признаки: вмешательство ЕЦБ, шаги по созданию банковского союза, участие в выкупе долга еврозоны. Механизм ЕЦБ по снижению ставок для зарубежных стран (участвующих в покупке гособлигаций еврозоны) пока что только заявлен, в банковском союзе предстоит реализовать еще много элементов.
— Много заявлений, а как обстоят дела с реализацией?
— Это не только заявления. В банковском союзе у нас существует соглашение о едином надзорном органе, соглашение о допуске к членству нерезидентов еврозоны.
Кстати, я думаю, есть предпосылки к тому, что вступить в союз захотят не только страны ЕС и страны, относящиеся к европейской финансовой системе.
— Как вы оцениваете рынок энергоресурсов? Будут ли традиционные нефть и газ замещена сланцевыми разработками США и Китая?
— Спекулировать на тему цен я не стану. Но считаю, что разработки сланцевых месторождений, которые ведутся в США, Китае и могут вскоре начаться в Европе и России, очень важная ступень развития.
Это изменит многое, и игнорировать новую действительность невозможно. В том числе это поднимает серьезные вопросы для газовой промышленности России и «Газпрома» в частности.
Да и частные компании это затронет. Россия сильно отстает как в методике сжиженного газа, так и в самой инфраструктуре.
5 СНОВ, КОТОРЫЕ НЕЛЬЗЯ ИГНОРИРОВАТЬ
Так что соответствие новым стандартам станет для России серьезным вызовом.
— ЕБРР является крупным донором российской экономики…
— Мы не донор. Мы не выдаем деньги, мы их ссужаем или инвестируем.
— Как вы оцениваете развитие экономики, вы довольны результатами ваших вложений?
— Я считаю, что Россия эффективно противостояла глобальному кризису. Но процесс реструктуризации экономики нужно продолжать.
Было много заявлений о инновационном развитии. Это верный подход, но необходимо большее вовлечение частного капитала и инвестиций. Я думаю, государственные институты, как «Роснано», РВК, должны этому поспособствовать.
Существуют и другие факторы: горизонты экономической политики, инвестиционный климат и конкуренция. И важно решать эти задачи на региональном уровне.
Сейчас существует огромное различие между регионами страны.
— Как сказано у вас в стратегии: Москва, Санкт-Петербург и все остальные.
— Да. При этом в Москве был один из худших инвестиционных климатов в стране, хотя сейчас улучшается. Была очень слабая защита собственности, много коррупции и так далее.
Это же очевидно. Например, Калуга, граничащая с Московской областью и весьма успешно привлекающая инвестиции в автомобильную промышленность, помогает компаниям выстраивать цепочки поставок и обучать персонал.
Важно работать с частным сектором, строить локальную инвестиционную среду. Также очевидно различие между Ленинградской областью и Самарой, Татарстаном.
Российское правительство должно инициировать дальнейшую поддержку перспективных регионов.
— В вашей стратегии говорится, что ЕБРР не исключает участия в приватизации госактивов. В чем оно может заключаться?
— Мы считаем, что так можем оказать поддержку госкомпаниям. Частные инвесторы воспримут это как позитивный сигнал, гарантию, в том случае если мы войдем в компанию до публичного размещения.
— То есть купите долю в компании?
— Да. Если мы говорим о предприватизационной поддержке, то речь может идти о выкупе акций госкомпании, которые мы будем держать, пока компания не прибегнет к публичному размещению.
А потом продать. Основной посыл: чтобы государство увеличивало частный сектор.
— Какие отрасли или компании вы считаете наиболее привлекательными для ваших инвестиций?
— Как компании производственного сектора, так и финансовой отрасли. Во время кризиса госбанки показали невероятный рост. Необходимо приблизить их к частным банкам, привлечь частный капитал.
В целом весь второй президентский срок Владимира Путина был ознаменован большим акцентом на госкомпаниях. Оно объяснимо: был не лучший период для продажи активов, они были недооценены рынком.
Так что приватизация займет какое-то время, но мы хотим ускорить этот процесс.
— Руководствуется ли ЕБРР перспективами прибыльности бизнеса при принятии решения о его покупке?
— Безусловно. При принятии решения мы стараемся быть уверенными, что вкладываемся в устойчивый бизнес, который способен приносить прибыль в долгосрочном периоде. Потому что, когда мы получаем прибыль, мы используем ее для дальнейшего реинвестирования.
Прибыльность — не главный аспект, но так мы получаем больше капитала для его перераспределения. Делать деньги — это хорошо.
