Никита Бутомо Нач. отдела, зам. руководителя, Санкт-Петербург Элита потребляет любую информацию. У нее нет инстинкта правоты и правильности.
На выходе – аморфные, утопические, волюнтаристские идеи.
Они становятся притчей во языцех и обеспечивают элите до поры до времени процветание. Ей нечему нас научить, заявляет Никита Бутомо.
Начнем лечиться от болезненной зависимости от умников и жить своим умом.
Никита Бутомо
«Кто мы? Откуда? В чем наш путь?
Дикой пчеле все равно
Мир для нее внизу –
Только дорога цветов»
прочел на столе дочери
«Будьте достойными той высоты, на которую я вас поднимаю»
Александр Григорьев
Вступление:
Моя статья – о бесполезности элит. Зачем об этом вообще писать?
Дело в том, что мы находимся под впечатлением от элит, нас учат элиты, и мы учимся у элит. В том числе, и у бизнес-элит.
Говорят, такие есть. И, по-моему, зря все это делаем.
Я хочу доказать, что все, что говорят об элитах – точнее, все, что они сами говорят о себе – неправда. А именно:
1. Элиты не учат неэлиты, как жить, а дают суррогат культуры, которой сами не следуют.
2. Элиты не обладают инстинктом культуры и им не «ведом путь», как они это хотят представить.
3. Гибель элит является нормальным ходом исторического прогресса, а не вопиющим злодеянием против человечества и страны.
4. Затраты на элиту ни в малой степени не покрываются пользой от нее.
Основной текст:
Начнем с теории. Теория информации говорит нам о том, что в общем массиве информации случаются экстремумы, выбросы, как в одну, так и в другую сторону.
Элита хочет представить дело так, что она – это квинтэссенция информации, однако это не так. Экстремум «в плюс» вовсе не означает большую плотность информации на единицу пространства.
Так же, как выброс в минус – это идеология и самосознание идиота, ограничивающего себя в информации, выброс в плюс – это всеядение элиты, неразборчивость в информации, отсутствие инстинкта правоты и правильности. Элиты потребляют любую информацию, питаются ею.
Что же на выходе для нас с вами? Идеи.
Вследствие безбрежности и неструктурированности входной информации – идеи аморфные, утопические, волюнтаристские. Идея коммунизма.
Идея фашизма. Одновременно элита выдает и иные идеи, для нее неважные, проходные – они становятся притчей во языцех и обеспечивают элите (до поры до времени) процветание.
Одной из таких идей является идея выборности органов управления. Она пришла в голову аристократу Клисфену, когда он боролся против другого аристократа из рода Алкмеонидов.
Выборность управления (а затем и плата за выборные должности – по Солону) – фундамент демократии. Так говорят нам, по крайней мере.
Характерно, что тот же Клисфен первым делом отказался бы от своей идеи, придя он к власти благодаря ей. Но не пришел: власть перешла к другим.
Элита информационно тупа, как королева-мать или Принц Чарльз. Элита пользуется самыми легкими путями.
Зачем голова, если ты – в Королевских ВВС?
Веди себя смирно, ничем не выделяйся – тебя выделит твое происхождение.
Наряду с этим, Сын Плотника был никем, и Караванщик был никем, и так же тяжело было Принцу без его богатства, когда он от него отказался. Им троим приходилось протискиваться через толпу элит, и они сделали это, потому что были, в отличие от элит, внутренне полны.
Внутренне полон (не будем говорить о качестве этой полноты) был и Гитлер, ефрейтор, сын пасечника. А вот Генрих IV, наоборот, был герцогом, почти принцем.
Несколько раз переходил он из одной веры в другую и обратно, и всюду находил одно и то же – неверие. Потому что вращался среди элиты и сам был ею.
Серебряный век и его люди питались энергией тайного знания, энергией самого Гурджиева. Все они были связаны с ним.
Четвертая Луна, готовая упасть на землю, Шестая раса, которой уготовано править миром – весь этот бред удивительно бессодержателен. Октавы как основа мироздания, а позже – Тэтаны Рона Хаббарда – это поистине пища для элиты!
Ведь это – все тайное знание!
Заплати – и ты поедешь в Рай! Только заплати.
Для остальных же тайное знание написано на стене офиса в одном местечке на Петроградской. На ней написано: «Не продаешь? – Иди в ж..у!», и это, действительно, истинное знание!
По-моему, всем понятно, что духовное содержание элиты – это пшик?
Рассмотрим теперь другую составляющую: генетическую ценность. Как-то раз я прочел у одного русского фантаста (по-моему, это был Ник Перумов, хотя данная мысль для него слишком умна), что, глядя на очередного восточного владыку, главный герой книги подумал о том, сколько красивых женщин было в роду этого негодяя.
Власть прибирала к рукам красоту, тешилась ею, пользовалась – и вот, конечно, рождались красивые люди. То есть элита рождает красивых людей просто в силу своей власти над теми, кто вынашивает и рожает.
Чем не преимущество?
Греки очень любили физическую красоту, да и всех обычных людей она тоже привлекает! Да, но греки также любили свободу, и красота от свободы была у них неотделима.
Где же здесь свобода, когда ведут в полон и там насилуют? Смею предположить, что многочисленные и к тому же разнесенные во времени вопли несчастных женщин оставили-таки в генах нашего красавца неизгладимый след.
Они, эти вопли, везде: во взгляде, насмешливом и пренебрежительном, в походке, сытой и довольной, в душе: пресыщенной и недоброй. Так надо ли нам пользоваться этим генетическим материалом?
Он не может договариваться, участвовать, понимать, сопереживать, входить в чье-то положение (в умственном смысле), проникаться, убеждать (если не считать убеждением Довлатовское: «Ляг, а то убью!») – он не может продавать и, в рамках истины, которую я лично считаю бесспорной (не продаешь? – иди в ж…у!), он – бесполезен.
Оставим это. Рассмотрим теперь бизнес-составляющую элиты, т.е. ее действия в мире.
Элита, как известно, за глобализацию.
Элиты Европы создали Евросоюз. Зачем?
Потому что, согласно Хуану Карлосу Харилло, больше выгоды получает компания, достигающая своих естественных границ, минимального естественного размера. Поднимаясь над национальными границами, такие компании создают в отрасли немыслимо высокие барьеры входа в отрасль для остальных и тем самым обеспечивают себе долговременную прибыль, а сами могут ничего не делать, т.е. не совершенствоваться.
Элиты надругались над Европой, втиснув в ее тело множество инородных ей государств, создали огромную коммуналку, в которой нивелируется национальная самобытность. А все началось лишь с аэропортов!
Сначала только они были одинаковыми!
Элита утверждает, что отстаивает свою честь в боях, своей кровью. Так ли это?
Единственный пример этому мы видим в лице Муамара Каддафи, который погиб как истинный аристократ. То есть – совершенно бесполезно.
До него так же погибали аристократы из Легкой Бригады в Крыму, до них – 300 спартанцев из Древней Истории.
Гибель всех их была совершенно напрасной – греки не пришли и не заняли Фермопилы, ряды русских не были повержены, Ливия продолжала скатываться в ад. Но когда наверх пробирается человек из низов, как Наполеон, он не старается положить как можно больше людей себе в угоду.
Наполеон не трогает гвардию до самого боя под Малоярославцем, и мы затем увидим, как она ему пригодилась на рейнских высотах в 1813 и в 1814 годах в битве за Францию (при Краонне и других – см. Наполеон в 1814 г).
Отступление про то, как элита «любит Париж»:
30 марта русские и прусские корпуса атаковали и после ожесточённых боёв захватили пригороды Парижа. Желая спасти многотысячный город от бомбардировки и уличных боёв, командующий правым флангом французской обороны маршал Мармон к пяти часам дня отправил парламентёра к русскому императору.
Александр I дал такой ответ: «Он прикажет остановить сражение, если Париж будет сдан: иначе к вечеру не узнают места, где была столица.» Сражение за Париж стало в кампании 1814 года одним из самых кровопролитных для союзников, потерявших за один день боёв более 8 тыс. солдат (из них более 6 тыс. русских).
Ну что, поедем в Париж? Там нас так любят! А главное, как МЫ, русские любим Париж!
Кстати, Каддафи – тоже из низов, поэтому и вел себя, как лев. А обычное поведение элиты – это поведение Иоанна Безземельного и Королевы матери: сделать вид, что согласился, и потихоньку предать, сделать вид, что любишь, и потихоньку ненавидеть.
Элита Воров в законе отвечает на допросы мусорам
Какая радость обуяла всех императоров Европы, когда Наполеон был повержен! Такая же радость (тс…тише…не так явно, не так явно!) засветилась в их глазах, когда леди Ди погибла.
Потому что и Наполеон, а элиты нюхом «не своих» и ненавидит их.
Я не говорю, что элита не рождает замечательных людей! Элита родила, например, Алкивиада, чудо приспособляемости и врага демократии.
Действительно, элита бывает полезной!
Она полезна, когда мы боремся против нее, против ее знания и опыта и становимся в этой борьбе сильнее!
С другой стороны, вот леди Ди. Образец элиты! Что тут нам сказать? Ага, нечего!
Диана Френсис Спенсер родилась 1 июля 1961 года. Великолепный родовой замок Спенсеров-Фермоев, полученный ее дедушкой по материнской линии от самого короля Георга Шестого и называвшийся Олторп-хаус, находился в графстве Норфолк.
Именно там Ди провела все детство и большую часть отрочества, до самого замужества.
Род Дианы был очень славным с обеих сторон. «В этой древней и родовитой крови счастливо сочетались гордость и честь, милосердие и достоинство, сознание долга и потребность идти собственною тропою. Всегда и всюду.
Иметь в груди маленькое сердце и дух короля, переплетая в нем накрепко, неразрывно: женственность и львиную отвагу, мудрость и хладнокровие…» – так писал о них биограф.
Однако давайте посмотрим на ее родителей:
Когда Диане исполнилось шесть с небольшим лет, а ее товарищу по играм в парке, маленькому Чарли, наследнику гербов, штандартов и усадьбы, озорному искателю голубиных яиц среди зеленой листвы парка, едва минуло пять, их мать ушла из дому к любимому человеку. Навсегда.
Уехала в Лондон, презрев все аристократические условности: долг, родовую честь, прочное положение в обществе.
А кто такая она была, их мать?
2 мая 1969 года, месяц спустя после длительного бракоразводного процесса, бывшая виконтесса Олторпская стала просто миссис Питер Шенд (Шанд) – Кид, женою богатого бизнесмена – обойщика из Шотландии, и уехала в свое новое поместье, чтобы начать там совершенно новую жизнь.
«Не торгуете – идите в ж…у!» Вот они, гены! Но чьи?
Итак, мать:
Ее мать, Френсис Рут, была дочерью леди Фермой, фрейлины Королевы-матери
….Справедливость же фактов состоит в том, что мать леди Дайяны, миссис Франсис — Рош Шенд — Кидд, в первом браке — виконтесса Спенсер, урожденная леди Фермой, до сих пор, жива,
Леди Фермой:
Ее дед – четвертый барон Фермой.
Франсис — Рош Фермой, дочь седьмого лорда Фермоя и леди Рут (Руфь), придворной дамы королевы — матери, выросла в очень аристократической семье, особо приближенной ко двору английских монархов.
Семья Фермой часто приглашалась на приемы и завтраки в узкий круг приближенных Георга V и его супруги Елизаветы.
Вокруг одни…аристократы! Но вот, смотрите!:
Но гордая виконтесса не сдавалась и через восемнадцать месяцев, 1 июля 1961 года, дала жизнь девочке, которую назвали три дня спустя Дайяна — Франсис. Оба родителя не могли при этом скрыть разочарования.
Спенсер попросту запил. «Мне следовало родиться мальчиком! — с тихой, горькой улыбкой вспоминала леди Ди много лет спустя. В ней так и не зажила эта рана «непризнания».
Да, знатная. Но с детства ненужная, непрошенная и нелюбимая. Ее, как птенца, выкинули из гнезда.
И она не могла нести с собой по жизни всю эту великосветскую чушь. Люди остаются людьми!
Только лишите их положения!
Разобрались с леди Ди? С этим примером аристократизма? Другие орешки будет разгрызть полегче.
Итак, леди Ди поняла то, в чем я пытаюсь вас убедить: в бесполезности элиты. Точнее, это поняла уже ее мать, коль вышла замуж вторично за «простого» дельца.
Реальная жизнь для обеих оказалась притягательнее мифа о самих себе.
Но что-то же ведь есть у элиты хорошее? Она, элита, ведь такая милая!
Выберем в качестве образца элиты двух человек: мужчину и женщину. Например, королева-мать и… давайте, пусть будет Джон Фитцджеральд Кеннеди!
Не хочется плохо говорить о покойниках, но Мерилин затравлена и, возможно, убита, а, в дополнение к травле леди Ди, две племянницы королевы-матери посажены в психушку. За что они так нас не любят?
За наш талант?
Возьмем список 100 самый влиятельных бизнесмена мира. Сколько из них – из элиты? Скажете, они и есть элита?
Происхождение Билла Гейтса вам привести, или не надо?
Он – элита духа, может быть, но я говорю о другой элите – по праву рождения.
Возьмем 100 самых выдающихся ученых. Сколько из элиты?
А ЗАЧЕМ?
Если ВСЕ ЕСТЬ от рождения? То есть, даже в бизнесе и в науке не отметились. Бесполезны.
Правда, у королей, королев и прочей элиты есть, на самом деле, одна важная обязанность. Ради исполнения этого долга они могут поздно вставать (или вообще не вставать), решать наши судьбы и кушать ананасы (просто, люблю ананасы!).
Этот долг – положить за нас жизнь, когда припрет. Так поступали первые короли, и вон, даже наш последний царь пролил свою кровушку, вроде бы, и не за нас, а, получается, что за нас.
Может, мы поэтому еще живы, русские?
Теперь давайте оценим потери элит в последних войнах. Они должны были, как Сабина Шпильрейн, молча ждать прихода немцев и подставить им свою шею.
Оставим в стороне, что войны ВСЕГДА совершаются по поле и по вине элит – мы говорим сейчас не об этом. Об их потерях говорим.
Вот, вы затеяли драку с соседским двором. Хотелось бы знать, чем вы рискнули. (Хотя, один-таки рискнул: король Дании надел рубашку с шестиконечной звездой!
Браво! Вот это значит – кровь предков!)
Европа в XIX веке почти не вела войн, не считая периферийных: Крымской, колониальных, «отдыхая» после наполеоновских потрясений. Но Германия даже и в упомянутых не участвовала.
Зато она готовилась к Большой Войне, в которой надеялась взять реванш за-все-за-все: за разгром под Грюнвальдом, за апокалипсис Тридцатилетней войны, за два века униженного, раздробленного состояния, за легкость бонапартовых побед, за то, что мир оказался поделен без немцев и все самые сладкие колониальные куски уже имеют своих хозяев… Но главное – в другом. Стремительное развитие, ощущение неудержимо и безгранично растущей мощи, пассионарный толчок, обусловленный этнодемографически и государственно-политически, – все это естественным образом породило претензию немцев на мировое господство!
Два раза за жизнь одного поколения смерть собрала такой обильный урожай, последствия которого долгое время ощущались и будут ощущаться всем миром, и в особенности странами Западной Европы с их низким процентом рождаемости. Потери понесла не только каждая семья, но и весь западный мир.
Какие?
Во время войны Британская королевская семья во главе с Георгом V разорвала связи со своими германскими родственниками и переименовала свою династию с немецко-звучной Саксен-Кобург-Готской в Виндзорскую.
Во время Первой мировой войны Британский королевский дом стал перед серьёзной проблемой из-за кровных уз с правящей семьёй в Германии — главного противника Великобритании в войне. До войны Британская королевская семья была известна как Саксен-Кобург-Готская династия.
В 1910 году, после смерти своего отца, Эдуарда VII, на трон взошёл Георг V, и оставался королём на всём протяжении войны. Его двоюродным братом был немецкий кайзер Вильгельм II, который олицетворял для британского общества все ужасы войны.
Королева Мария, будучи британкой как и её мать, была дочерью принца Текского, потомком Королевского Вюртембергского дома. В военный период Герберт Уэллс писал о королевской семье: «чуждый и не вдохновляющий двор», на что Георг V ответил: «я могу не вдохновлять, но будь я проклят если я чужой».
Чтобы ублажить чувства своих патриотически настроенных подданых, 17 июля 1917 года Георг V выпустил особый закон, по которому Британская королевская семья стала именоваться Виндзорской вместо Саксен-Кобург-Готской. Он изменил фамилию на Виндзор всем потомкам королевы Виктории, кто в тот момент жил на территории Великобритании, кроме женщин, находившихся в браке за представителями других фамилий и их потомков.
Король и его родственники — британские подданые отказали от всех немецких титулов и приняли английские фамилии. Георг в качестве компенсации сделал некоторых из своих родственников мужского пола британскими пэрами.
Так, его кузен принц Людвиг Александр фон Баттенберг наутро стал Луисом Александром Маунтбеттеном, 1-м маркизом Милфорд-Хейвен, а шурин короля, герцог Тек стал Адольфом Кембриджем, 1-м маркизом Кембриджским. Другие, например, принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Гольштейн и принцесса Елена Виктория Шлезвиг-Гольштейн, просто перестали пользоаться своими территориальными обозначениями.
Система титулования членов королевской семьи также была упрощена. Члены британской королевской семьи, сражавшиеся на стороне Германии, были попросту исключены; принадлежность их к британским пэрам была приостановлена в 1919 году специальным законом, согласно условиям Titles Deprivation Act 1917.
Боже мой, война! Что станет с моим родовым именем!
Нет, шкурами не рискуют. Сидят в Штабах (сравните с Нимицем и Халси!)
Так, может быть, рискуют деньгами?
Богатейшие семьи Европы сбежали от кризиса в кэш
11.03.2009
Экономический кризис заставил управляющих состояниями богатейших семей Европы в 2008 году отказаться от вложений в акции и перевести капиталы в денежные средства, свидетельствуют данные исследования, проведенного Merrill Lynch и Campden Research.
«Мировой финансовый кризис привел к резкому обесцениванию акций и сжатию кредитных рынков. Управляющие семейными капиталами ответили на это бегством в наличные, — заявил руководитель группы по работе с управляющими семейными капиталами Merrill Lynch по странам Европы, Ближнего Востока и Африки Марк Никсон. — Также не вызывает сомнений, что и в 2009 году они будут занимать оборонительные позиции, чтобы переждать бурю».
Заметное большинство (65%) опрошенных заявили, что изменение их инвестиционных стратегий стало прямым следствием кризиса. Почти половина (48%) объявили своей основной целью защиту активов в условиях рыночной нестабильности.
Более трети (35%) признались, что более всего обеспокоены отсутствием на рынке привлекательных вариантов для инвестирования.
Заметьте: не бизнес свой защищают (что свято! – для меня, во всяком случае).
Почти Заключение:
Итак, элита совершенно бесполезна. Жалкие, ничтожные, никчемные люди.
Хорошо, что кое-где и кое-когда (во Франции в Эпоху Французской революции, в России в XX веке) будущее человека не определялось его родословной, а только его внутренними качествами!
Им нечему нас научить. Самое лучшее, что они могут сделать, это стать одними из нас.
Задумайтесь об этом, когда захотите себя считать элитой: свысока смотреть на окружающих, судить всех, кто ниже тебя (по твоему разумению), и дорожить своей драгоценной шкурой. Первой элитой были кроманьонцы среди неандертальцев: красивые (по своему разумению), холодные и бесчувственные, истребляющие природу скоты.
Мы – их потомки.
Но не поздно еще отказаться от родства, как сделала уже мать леди Ди.
Заключение:
Что нам со всего этого? Что полезного можем вынести из статьи, и что хотел сказать нам уважаемый (смею надеяться) автор?
Аффтар хотел вам сказать вот что:
Давайте уже отбросим всяких там «гуру бизнеса», «стратегических маркетологов», «оценщиков персонала», всяких там нортонов и капланов, адизесов с кови, наумовых с симонянами. Да, они умные!
Но нам это противопоказано!
Оставим у себя на ночном столике только две книги (больше в клинике или в тюрьме не позволяют! Сейчас начнете хихикать, что я там был: для этого и пишу), начнем лечиться – от болезненной зависимости от умников – и начнем потихоньку жить своим умом.
Посидим лучше у водоема, подумаем.
Попоем русские песни.
Прижмем доярку. Хорошенько, так.
Станем не умными, а просто самодостаточными.
Но две книги разрешаю на столике оставить. Я оставляю Хуана Карлоса Харилло — «Стратегическая логика» и Нассима Талеба – «Одураченные случайностью».
Хотел еще Пушкина томик оставить, но нет.
Нельзя. Перебор.
А вы кого оставите?
