Алексей Верижников Руководитель управления, Москва В России в течение последних трехсот лет западничество было светской религией. Местные «прогрессисты» были готовы молиться на Запад как на икону.
В свете текущих турбулентных событий в мире образ кумира изрядно потускнел. Что в нашей стране придет ему на смену?
На подходе, вроде бы, Китай.
Готовы ли люди в России ставить Конфуция в красный угол избы?
Алексей Верижников
Секулярные хоругвеносцы
С петровских времен, вот уже триста лет Россия исповедует светскую религию западничества, где рай и ад вполне совпадают с государственными границами. Славянофильство и евразийство являются абсолютными производными от западничества: «Не понимаете нас?
Не принимаете?
Ага. Ну, тогда скифы мы, тогда азиаты мы….с раскосыми и жадными… своею азиатской рожей, и т.д.»
Сейчас мы оказались в той ситуации, когда идолы прежних кумиров потускнели и покосились, а в новых еще не до конца поверили (пока пинком в Днепр еще никого не загоняли). Впервые в подобной ситуации Россия оказалась во второй половине XV века.
Тогда Византия, наша духовная мать, приказала долго жить, а Золотая Орда, доминирующая политическая мачеха, распалась на сварливые и не особо впечатляющие отдельные ханства. Что же касается тогдашнего «ближнего Запада», — Великого Княжества Литовского – то оно на категорию «свет в окошке» тоже явно не тянуло.
Ярмо государево там было заметно полегче, зато бардака было изрядно побольше.
Пытались родить что-то из себя – «мы Третий Рим!» По некоторым версиям не сами до этого дошли, а злокозненные венецианцы нашептали, пытаясь втянуть в войну с Турцией. Логика здесь была такая: Великое Княжество Московское – политический и духовный наследник Византии a Византия незадолго до гибели заключила с папским престолом Флорентийскую Унию, a следовательно, присоединяйтесь к Унии и шуруйте на войну с османами.
Как бы то ни было, своей посконной «третьеримскостью» до Петра как-то все же пробавлялись. Даже Новый Иерусалим под Москвой отгрохали.
Был, правда, Афанасий Ордин-Нащокин, эдакий Чубайс при дворе Алексея Михайловича, Иоанн-предтеча в смысле последующего поклонения прилежанию немецких мастеровых и жесткому регламенту немецких полицейских государств.
Но, по большому счету, идолопоклонство, как светская религия, как образ рая, который ждет нас не по праведному завершению земной жизни, а по физическому пересечению западной границы, началось именно с Петра. «Райский» дискурс жив в России до сих пор. Но дела в «раю» идут все более неважно.
От Фукуямы до Фукусимы
В 1991 году, когда в политическое небытие отошел Советский Союз, второе издание «третьего Рима», в правоте Фукуямы никто практически не сомневался. Ну, да, конец истории, политических оппонентов у земного «рая» больше нет, становитесь в длинную очередь на присоединение к НАТО и Евросоюзу, никаких альтернатив все равно не предвидится.
Да что 1991 год! Если кто-нибудь в году эдак 2005-м или 2006-м высказал предположение о возможном распаде еврозоны, политическом тупике Евросоюза, или же о том, что году к 2015-2016-му США уступят глобальное экономическое лидерство Китаю, его наверняка сочли бы жалким маргиналом, пробавляющимся абсолютно нереалистичными катастрофическими сценариями.
Опять-таки, Фукуяма красочно расписывал невероятное технологическое совершенство грядущего единообразного мира. Кто вообще мог подумать, что технологическая катастрофа, приравненная по баллам к Чернобылю, может произойти в стране, которую десятилетиями было принято считать символом технического прогресса, продуманности всего и вся, нечеловеческой тщательности, скрупулезности и аккуратности?
Просранные полимеры
На данный момент уровень госдолга составляет в Японии 200 процентов от ВВП, США – 100 процентов, Евросоюза – 90 процентов (к концу 2012 года планируется рост до уровня в 95-97 процентов).
Данная ситуация является следствием тридцатилетнего заметания под ковер более чем очевидной экономической проблемы. Чтобы выйти из экономической рецессии 1970-х годов, в начале 1980-х в западных странах придумали «оригинальное» решение.
Долги более не возвращаются, а «рефинансируются». Что вернуть деньги по предыдущему кредиту, берется новый кредит – и так до дурной бесконечности.
Как и в любой «пирамиде», до определенного момента все хорошо, а потом все начинает резко сыпаться и валиться, чему мы сейчас и являемся свидетелями.
Что с этим делать, на Западе никто толком не знает. Есть идея обесценить долги через инфляцию.
Но через «умеренную контролируемую инфляцию» в 5-7 процентов долги такого масштаба обесценить невозможно.
А двузначная инфляция долг, может быть, частично и обесценит, но параллельно окончательно развалит и так сильно запущенное экономическое хозяйство западных стран.
Остается только вариант, что США придумают какой-нибудь новый креативный способ, как «кинуть» остальной мир, как они сделали в 1971 году при Никсоне, отказавшись менять доллары на золото. Но тогда они «кинули» только своих союзников.
А сейчас придется «кидать» Китай, основного зарубежного кредитора Америки, что резко усилившийся Китай вряд ли позволит с собой сделать.
Щас бы яблочко куснуть…
Со смертью Стива Джобса встает большой вопрос – стоит ли ждать от западных стран в ближайшем будущем очередных чудес, или же iPod, iPhone и iPad были своеобразной «лебединой песней», и все впадает в тихую сонную одурь?
Если вернуться к примеру Японии, бывшему технологическому флагману западного мира, то картина возникает более чем неутешительная. В течение последних десятилетий японские автомобили и японская электроника считались символом качества и технологического совершенства.
Сейчас ведущие японские автомобильные бренды по всему миру миллионами отзывают свои автомобили по причине проблем именно с качеством. А ведущие японские бренды электроники годами сидят без прибыли, так как их вплотную поджимают корейские производители, предложившее более интересное сочетание цена/качество.
В США в военной сфере свернули по причине полной неперспективности широко разрекламированную программу Future Combat Systems, вбухав туда перед тем немыслимое количество денег. Замечательные боевые роботы, превосходящие по своим возможностям знаменитого Терминатора, так и остались сладкой мечтой кабинетных стратегов.
Самолет пятого поколения F-22 Raptor является, по сути, «золотой пулей», с которого по причине его невероятной цены можно только пылинки сдувать. А программа по созданию более дешевого F-35 идет с такими косяками и промедлениями, что постоянно идут разговоры о ее полном или частичном сворачивании.
Не радуют сообразительностью и расторопностью и западные политики. То, с какой скоростью и эффективностью обсуждается вопрос долгов проблемных стран юга Европы, заставляет серьезно усомниться, что какое-либо реально работоспособное решение для ЕС в конечном счете будет выработано.
The final battle is Twilight. Saga. Breaking dawn: Part 2 (2012) — Moment of the movie
Чем сердце успокоится?
Возникает вопрос, а нам, в России, какая со всего этого корысть? Нам с нашей партией «жуликов и воров» и экономикой нефтяной трубы, чему прикажете радоваться? Трубой мы все равно к Западу привязаны.
Когда у соседа корова подыхает, это, конечно, всегда приятно.
Но объявляй – не объявляй себя в очередной раз «третьим Римом», зависимость от «трубы» все равно никуда не денется. Наш «трубный» внешнеэкономический тандем с Западом – он посильнее внутреннего политического.
Здесь, однако, возможны два варианта. Первый вариант – это резкое и долгосрочное падение цен на энергоресурсы и металлы (основные статьи российского экспорта) в рамках сильной и затяжной глобальной экономической рецессии.
Тогда нам приходит решительный «кирдык», поскольку даже по сравнению с нефтезависимым поздним Советским Союзом что-либо производить мы окончательно разучились. В этом случае, единственным утешительным призом будет наблюдение за параллельными конвульсиями западного мира.
Зековская логика: «ты умри сегодня, а я – завтра».
Второй вариант – это рост цен на нефть независимо от рецессии из-за политических пертурбаций на Ближнем Востоке – например, введения ЕС нефтяного эмбарго против Ирана или воздушного удара Израиля с целью остановки иранской ядерной программы.
Такое уже было в 70-е годы. Тогдашняя затяжная экономическая рецессия росту цен на нефть никак не способствовала.
Но политические события тех лет – нефтяной бойкот США арабскими странами в ответ на их произраильскую политику, а затем ирано-иракская война продержали цены на нефть высокими аж до 1985 года.
Это позволило советской маразматической геронтократии и первому изданию «партии жуликов и воров», которое представляла собой поздняя КПСС, жить достаточно припеваючи, несмотря на накопившийся груз проблем, весьма аналогичных нынешним.
При втором сценарии будет принципиально важным, кто будет деградировать быстрее – Евросоюз, все активнее превращающийся в музей, населенный пенсионерами, или же наши родные пенаты, пребывающие в апофеозе «стабилизации».
Если все же Евросоюз, тогда России на западном направлении, возможно, удастся подмять под себя не только Украину, но и такую цыганско-православную периферию Европы, как Болгария и Румыния. Народы эти двух стран особой симпатии к России не испытывают (в случае Румынии вообще было бы правильнее говорить о сильной антипатии).
Но, будучи окончательно маргинализированными в качестве «недочленов ЕС», им придется, в конце концов, податься под какую-нибудь «крышу». Кстати, этот вариант не исключен и для погрязшей в грехе сверхпотребления Греции.
Зеленые смыслы
Для ищущих каких-либо практических рекомендаций в вышесказанном не стоит пока торопиться сбрасывать доллары (за евро, конечно, поручиться никто не сможет). Чтобы доллар рухнул, он должен рухнуть относительно какой-либо другой значимой валюты.
Относительно евро он рухнуть не может, поскольку в самой Европе дела идут не лучше (хотя однозначно и не хуже), чем в самих Соединенных Штатах.
Доллар спасает его политический статус мировой резервной валюты. Этот статус может пошатнуться только тогда, когда на смену ему придет другая мировая резервная валюта (как например, на смену британскому фунту со второй половины 1940-х годов пришел американский доллар).
Единственный возможный кандидат на новую мировую резервную валюту – это китайский юань. Но Китай пока с этим не торопится, стремясь выжать максимум экспортных выгод из искусственно занижаемого курса национальной валюты.
Но когда году к 2020-му статус Китая как мировой экономической державы номер один станет очевидным без всяких «но», тогда, скорее всего, Китай уже рискнет и устроит всем новый Бреттон-Вудс. И вот тогда уже точно «зеленому» придется несладко.
А пока можно еще лет десять сильно не переживать за свои подматрасные или оффшорные сбережения.
В связи с наступившей в этом году волатильностью на финансовых рынках развернулась оживленная дискуссия о судьбе доллара. Один из ее участников, отстаивая надежность позиций американской валюты, сказал, что «неважно, что Америка уже давно ничего не производит, важно, что она продолжает производить смыслы».
Разделяя мнение данного участника дискуссии о том, что в краткосрочной перспективе доллару особо ничего не грозит, хотелось бы поспорить про «смыслы».
Вот со «смыслами» как раз-то и беда. Эффект «голого короля» по отношению к США с каждым годом грядущего десятилетия будет все усиливаться.
Конечно, по сравнению с нашей «нефтеносной вертикалью» какие-то пропагандистские очки по-прежнему можно будет набирать.
Но, по сравнению с Китаем, сумевшим построить более эффективную альтернативную модель капитализма, сказать-то будет ровным счетом нечего.
Поскольку статья про светскую религию и «секулярные иконы», то молиться на «смыслы», генерируемые США, а равно, как и другими ведущими западными странами, с каждым годом будет все труднее.
Для Запада основная проблема предстоящего десятилетия – это будут ли добровольно и осознанно голосовать избиратели за понижение жизненного уровня в долгосрочной перспективе. Вся послевоенная модель западной демократии была построена на парадигме безграничного роста благосостояния.
Одно правительство справляется лучше, другое – хуже. Соответственно, и голосуем на выборах.
Бывали годы похуже, бывали получше.
Но, в целом, жизненный уровень в США, Западной Европе и Японии неуклонно повышался.
Теперь же дошли до состояния полного тупика – все проедено и заложено-перезаложено. В «нулевые» реальное благосостояние среднего класса не росло ни в Америке, ни в Европе.
А в Японии оно не повышалось уже с девяностых.
Перспектива – это затягивание поясов не в перспективе ближайшей пары лет, а в перспективе ближайшей пары десятилетий. Одно дело, когда наиболее «слабому звену», например, Греции, навязывается внешнее управление.
Другое дело, когда жителям ключевых стран западного капитализма – США, Великобритании, Германии, Франции, Италии – нужно будет самим принять решение на выборах, что все – зубы на полку, и что больше так, как жили раньше, мы никогда уже жить не будем.
Когда в кризисную эпоху 1920-1930 годов ХХ века перед народами встал аналогичный выбор, они не всегда его делали в пользу демократии. Кто-то по-прежнему продолжал предпочитать зеленые смыслы, а вот кто-то выбрал красные, черные или коричневые.
Конфуций в красном углу
В смысле бытового обрядоверия русскому народу не привыкать к резкой смене декораций. При Петре – от преданий старины глубокой к бритым бородам и куцым камзольчикам.
При ранних коммунистах – меняем икону на портрет Ленина или Сталина в красном углу избы и живем дальше.
А что же сейчас? Единственным успешным поставщиком «смыслов» мирового значения становится Китай.
Но каких смыслов? Конфуцианства?
В конфуцианстве во главу угла ставится уважение к родителям и властям. У нас же родители – это «ретрограды» или «старые маразматики», а власти – разумеется, «жулики и воры».
Да и поверить в то, что китайцы – будущие хозяева мира, кажется, в России не все еще пока готовы. Автор недавно был во Владивостоке, где имеется немало китайских кафешек с китайскими поварами и китайскими официантами.
Отношение к ним там примерно как в Москве к узбекам или таджикам. Обращаясь к китайской официантке, гость кафе вполне может позволить сказать: «Эй, ты, быстро встала и принесла, чо я тебе сказал!»
При этом российским обитателям Дальнего Востока как-то не приходит в голову мысль, что лет через пятнадцать-двадцать они могут оказаться в положении этнического меньшинства на территории уже Китая, к которым китайцы будут относиться не лучше, чем сейчас они относятся к тибетцам или уйгурам.
С Китаем у нас в будущем возможны два варианта. Вариант первый: договариваемся по-мирному – примерно по такому же сценарию, как договаривалась Российская Империя с ослабевшим Китаем в XIX веке.
В результате получаем «КВЖД наоборот»: экстерриториальные или полуэкстерриториальные железные и шоссейные дороги, по которым из России в Китай будут вывозиться природные ресурсы, с китайскими опять-таки экстерриториальными сеттльментами на всей их протяженности. Формально территорий не теряем, но «по-дружески» их передаем в якобы «совместное» использование.
Вариант второй: продолжаем верить в то, что «Россия – великая военная держава, обладающая ядерным оружием». Делиться по-хорошему отказываемся.
В результате получаем примерно то же, что в войне с Японией 1904-1905 годов – унизительное поражение и потерю части территорий.
Как шутят российские военные аналитики, на Дальнем Востоке китайцам будет не столь трудно разгромить немногочисленные российские военные части, сколько найти их.
Что же касается угрозы применения ядерного оружия в случае поражения в войне, ведущейся конвенциональными средствами, то, скорее всего, это так и останется блефом. Например, перед Второй мировой войной все ее будущие участники накопили огромное количество химического оружия.
Но применить его так никто и не решился, зная, что ответят тем же и сполна. Не решились на это французы в июне 1940 года, когда находились на грани военного поражения, не решился Советский Союз осенью 1941-го под Москвой, не решились немцы в 1945-м.
Не решатся и нынешние российские власти – коттеджи на Рублевке, они милее сердцу, чем «гарантированное ядерное взаимоуничтожение». Кроме того, как показал французский опыт коллаборационизма в годы войны, можно вполне себе жить-поживать и с оставшейся неаннексированной половиной страны (тем более, если что-то и потеряем на Востоке, может быть, разживемся Украиной, Болгарией и Румынией на западе?).
Как дальше жить? На что молиться? К чему привыкать в быту? Ну, палочками есть все вроде уже научились.
Остается только научиться громко чавкать, с шумом втягивать в себя лапшу и смачно отрыгивать после плотной еды, показывая степень насыщения. На самом деле, все это мы уже умеем.
Только пока стесняемся показывать на публике.
А зря. Пора потихоньку привыкать…
«Френдизм» как высшая стадия империализма
