Мы много и подробно обсуждаем стратегию развития банковского сектора России. Говорим правильные слова о необходимости развития масштабного кредитования и об активном участии банкинга в модернизации отечественной экономики.
То, что банкинг вполне адекватен состоянию экономики принимается априори.
Александр Мурычев, вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков России
И мало кто задается вопросом: способна ли банковская система России обеспечить финансирование программ модернизации экономики?
На минувшем съезде АРБР я, к сожалению, был вынужден ответить на него отрицательно: нет – не способна.
И основная причина тому – банки попросту не обладают ресурсами, сравнимыми с сегодняшними инвестиционными потребностями России.
Давайте считать. На начало этого года полная стоимость основных фондов в России достигает порядка 100 трлн. рублей.
Износ этих фондов в среднем по стране достигает гигантской цифры — около 44%., причем в производстве транспортных средств и оборудования, в добыче полезных ископаемых степень износа еще выше. Это означает, что модернизация требует колоссальных вливаний.
По оценке Минфина, например, потребный объем инвестиций в основной капитал составляет 30% от ВВП России в год. А доля банковского сектора даже в реальном, отстающем от необходимого на треть, объеме инвестиций не превышает 10%.
Может ли эта доля быть увеличена? Теоретически – да. На практике этому мешают несколько факторов.
Первый – уровень кредитных ставок.
Даже крупнейшим заемщикам банки предоставляют кредиты по ставкам не ниже 8-10% годовых. А средняя рентабельность активов в российской экономике сегодня составляет около 7%.
Это означает, что сегодняшний кредит просто не способен принесли прибыль заемщику, все доходы от использования кредита уходят в пользу кредитора. В итоге для заемщика кредитование в России – это скорее не инструмент инвестирования, а способ латания дыр и решения срочных проблем.
Банки же не могут снизить кредитную ставку до уровня, который делает кредиты пригодным инструментом инвестиций. Во-первых, мешает инфляция, ниже уровня которой банк кредитовать не способен.
Во-вторых, российская экономика недостаточно прозрачна для нормального инвестирования. Инвестпроекты плохо проработаны, финансы, структура и даже система собственников у многих предприятий невнятны.
Маневренный планшет расхождение с 3 целями сдача ГОС
В итоги банки высокими ставками нивелируют свои риски.
Второй фактор – недостаточность средств у самих банков. Сегодня российские банки привлекают финансовые ресурсы в среднем на полтора-два года.
Экономическая аксиома: финансирование инвестиционных проектов требует, как правило, вложений на 5-10 лет. Таких «длинных» денег у большинства российских банков попросту нет.
А рассчитывать на собственный капитал не приходится: российская банковская система только находится в начале пути серьезной капитализации.
Кто может стать драйвером в решении этих проблем? Ответ очевиден и привычен: государство. Но необходима комплексная политика, целью которой является усиление инвестиционных потоков.
А сейчас мы часто видим, что промежуточные, «технические» цели становятся самоцелью.
Например, ситуация с капитализацией банкинга. Сама по себе она – лишь инструмент, способствующий инвестированию модернизации экономики.
Однако волей чиновника она становится самоцелью и решается административно-командными методами. Та гонка с повышением планки минимального собственного капитала банков, которую мы наблюдали последние два года, к капитализации банковской системы привести не могла по определению.
Невозможно за год удвоить капитал, за следующий год – еще раз удвоить, и на третий – вновь удвоить. Это миф. В итоге эта политика привела вовсе не к ускорению капитализации банковской системы, а к ее замедлению, поскольку вселила неуверенность и сомнения в корпус собственников банков.
А вполне жизнеспособные малые банки попросту вытеснены в сферу небанковского кредитования и микрокредитования. «В этой сфере можно вполне успешно работать», — возразят оппоненты. Согласен.
Но… в этой сфере уже точно не будет доступа к «длинным» деньгам, к ресурсам, необходимым для инвестиционного развития экономики. А значит, достигнута цель, прямо противоположенная заявленной.
Да, достигнут компромисс-300, однако это именно компромисс. И он не будет эффективно работать, если в банковском сообществе останется неуверенность в дальнейших перспективах.
Финансовые власти должны публично и однозначно взять на себя обязательство не повышать планку банковского капитала до 2025 года. Тем самым — дав банкам реальное время на капитализацию и обозначив «правила игры», которые не будут меняться достаточное для проведения этой капитализации время.
От государства требуется также и продуманная политика в области содействия банковских инвестициям в промышленность. В том числе – точечная помощь предприятиям в разработке и оформлении инвестиционных проектов.
Необходим также институт государственных гарантий под длинные кредиты промышленным предприятиям, если эти кредиты направляются на модернизацию и обновление основных фондов. Необходим контроль за целевым использованием таких кредитов – в России разница между заявленной целью и реальной может быть очень высока.
Необходимо стимулировать банки на долгие инвестиционные кредиты значительным снижением норм резервирования. Пока же получается, что банк, даже желающий инвестировать в модернизацию промышленности, платит оброк государству.
Таких «надо бы» — целый список. Но, прежде всего, надо осознать цели, которые мы ставим перед собой в рамках банковской политики.
Не «банки ради банков», а «банки ради экономики». И тогда сама банковская политика из фазы борьбы с банками перейдет в фазу реальному содействию их развитию.
