Сначала немножко классики. Все скупость твоя бабья да дурья… Все копишь, а для чего копишь — сама не знаешь…
На последней реформе-та как погорела, а? То-то! А екатериновками? Сундуки оклеивала! А керенками-та, керенками! Ведь печку топила керенками….
Проникновенная речь щуки из романа братьев Стругацких Понедельник начинается в субботу поразила мое воображение еще в далеком детстве. Начать с того, что я не знала, что такое керенки, екатериновки, и о какой, собственно говоря, реформе идет речь, и почему нельзя топить печку пресловутыми керенками.
Разобраться с этими вопросами помогла жизнь. // Светлана Кмит. Финмаркет-Бизнес
У моего мужа оказалась превосходная коллекция старинных купюр и иностранных дензнаков. Но если последние не слишком меня заинтересовали, то к первым я буквально прикипела душой.
Человеку, выросшему на зеленых советских трешках или синеньких пятирублевках с изображением вождя всех времен и народов, трудно было представить, что когда-то существовали такие огромные купюры. И что такую бумажку можно было засунуть в кошелек только при одном условии — сложив вчетверо.
Так и делали, отчего купюра терлась по сгибам. И становились понятными полузабытые слова Плюшкина из Мертвых душ: Бумажка-то старенькая, потерлась немного…..
Терлись дореволюционные деньги действительно легко и непринужденно. Конечно, зависело это напрямую от качества бумаги, а, значит, и от времени, когда они были напечатаны.
Например, те же керенки выживали с трудом, благо выпускались в период инфляции и выбрасывались на финансовые рынки страны огромными пачками. Тут было не до того, чтобы печатать их на хорошей бумаге, цены росли стремительно, денег в обороте не хватало.
Короче, события до боли напоминали наше собственное недавнее прошлое — начало 90-х годов. Кстати, с какого-то момента керенки стали выпускать рулонами, то есть купюру от купюры не отделяли.
И один из таких рулонов благополучно хранится у нас в семье, как напоминание о тех временах, когда за пуд хлеба покупатели просто отматывали его часть.
Вы думаете, что если керенками в 17-ом завалили рынок, то их теперь легко можно обнаружить в семейных сундуках? Выясняется, что нет.
То ли потому, что эти деньги напоминали о слишком страшных событиях, то ли потому, что ими действительно топили печки и оклеивали стены, но они с подкупающей быстротой исчезли с лица земли. Знакомый коллекционер, которому мы с мужем их показали, объяснил, что подобный раритет стоит по нашим временам неплохих ныне действующих денег.
10 НЕВЕРОЯТНЫХ вещей, которые КОЛЛЕКЦИОНИРУЮТ пользователи youtube
Около 500 рублей. При этом степень потертости или помятости купюры — только плюс. И по непонятным для меня причинам 40-рублевые керенки ценятся выше, чем 20-рублевые.
Возможно, потому, что их меньше выпускалось или просто меньше сохранилось.
Керенки, конечно, деньги очень интересные и по виду, и по историческому содержанию. Но, как отметил эксперт, лучшими экземплярами нашей скромной коллекции, конечно, являются катеньки.
Что и неудивительно, если учесть, что именно ассигнации, выпущенные в царствование Екатерины II, были первыми бумажными деньгами в России. До этого все финансовое обращение в стране базировалось на медных деньгах, так как серебра и золота в то время было недостаточно.
По понятным причинам, это создавало сложности: во-первых, выпуск таких денег требовал больших усилий и затрат, чем печать ассигнаций, а во-вторых, таскать даже сравнительно скромную сумму денег в кармане было нелегко. Например, платеж в сумме 100 рублей в пятикопеечных медных монетах весил более 6 пудов (около одного центнера).
Годом рождения первых бумажек стал 1769 год. Они мало походили на деньги в нашем представлении.
Это были, скорее всего, банковские обязательства-расписки на получение монеты. В последний год царствования Екатерины II за ассигнационный рубль давали 68,5 копейки.
Бумага для ассигнаций изготовлялась на Красносельской мануфактуре (а позже на бумажной мануфактуре в Царском Селе), имела водяные знаки. Печать осуществлялась в Сенатской типографии.
Приходится признать, что качество бумаги было невысоким, да и полиграфическое исполнение оставляло желать лучшего. Наиболее близкими к народу оказались синенькая — так по вполне очевидной причине называли 10-рублевую ассигнацию, и красненькая пятирублевка.
Могу похвастаться, что и та, и другая купюра в нашей коллекции имеется. И цена на них при продаже любителю старых денег с рук достигает нескольких тысяч рублей.
Бумажные деньги, выпущенные в правление Александра I — тоже теперь коллекционная редкость. Особенно это определение касается ассигнаций, изготовленных в 1818 — 1819 годах.
Они существенно отличались от старых образца 1786 года. И их было куда сложнее подделать, чем катеньки и, уж конечно, чем керенки: на купюрах появились привычные теперь водяные знаки, а по четырем сторонам ассигнаций высвечивался текст Государственная банковская сторублевая (или другого достоинства) ассигнация.
Коллекционеры ценят их немногим дешевле, чем катеньки.
Понятно, что это — далеко не все экземпляры, хранящиеся в коллекции. И наша коллекция — скорее, любительская, чем профессиональная.
Там нет, например, знаменитых кредитных билетов с портретом Петра I достоинством в 500 рублей. И Екатерины II — в 100 рублей, выпущенных на рубеже XIX-XX веков.
Нет и ассигнаций, появившихся на свет в результате денежной реформы министра финансов Канкрина в 40-ые годы XIX в. Однако и без этого, как заверил эксперт, она представляет немалую цену. От себя добавим — и неплохое капиталовложение.
