По ходу валютного кризиса в декабре 2014?го Центральный банк РФ не раз поднимал свою учетную ставку — по сути, ставку предоставления его собственных кредитов крупнейшим коммерческим банкам — и к концу года довел ее до 17% годовых, втрое выше предкризисных 5,5%. А ведь и это вдесятеро выше 0,5% — держащейся уже не первый год ставки Федеральной резервной системы США и Центрального банка зоны евро.
Поэтому еще в мирное время нашим деловым людям, включая банки, было выгоднее кредитоваться за рубежом. Отсюда и рост валютных резервов ЦБ: он обменивал взятую взаймы валюту на рубли, используемые внутри РФ.
Вследствие такого обмена ЦБ РФ может, в принципе, в одночасье погасить все валютные долги российских граждан и организаций, переведя их в долги перед самим ЦБ РФ. Такой возможностью и мотивируют режим полного резервирования — выпуска собственной валюты в обращение только в обмен на другие валюты, поступающие в резерв банка.
Еще долго будут обсуждать, почему ЦБ не поступил так в разгар кризиса, вызванного западным запретом на дальнейшее кредитование российского бизнеса, а предоставил людям возможность самостоятельно добывать валюты из других источников (чем и вызвано катастрофическое падение курса рубля: необходимость своевременного погашения ранее сделанных долгов при невозможности перекредитоваться породила ажиотажный внутрироссийский спрос на доллары и евро). Наши «либероиды» — адепты веры в благотворность неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество — объясняют это ссылками на обязательную среди них экономическую теорию.
Рост учетной ставки (то есть создание препятствий кредитованию) объясняют необходимостью исключить попадание заемных средств на валютный рынок. Мол, заемщик купит валюту, через день–другой продаст ее подороже — и кредит вернет, и сам внакладе не останется.
Эксперт: Стоит ожидать дальнейшего ужесточения санкций против России
Вроде бы логично. Пока не перейдешь от логики к арифметике.
За 2014 год курс рубля упал более чем в полтора раза.
В пиковые дни декабря он падал на несколько процентов в день. На фоне возможной прибыли от валютной спекуляции нынешние 17% в год — мелочь, не заслуживающая внимания.
Конечно, прибыль от сделки должна еще покрывать и риск неудачи — но в данном случае риска никакого: западная кредитная блокада в сочетании с ценовой войной Саудовской Аравии против разработки сланцевых нефтяных месторождений гарантирует заметное падение рубля на пару лет вперед — хотя, возможно, и с некоторыми зигзагами, заметными при однодневных сделках, но неощутимыми в расчете на недели и месяцы. Обвал действительно сменился сравнительно плавным спуском — но вовсе не благодаря сверхвысокой кредитной ставке, а по совершенно иным причинам.
Прежде всего, очевидно, потому, что первоочередные долги погашены, а дальнейший выход из долговой ямы можно вести плавно, опираясь в основном на текущие поступления от экспорта.
Но довод в пользу удорожания кредита впервые в нашей стране прозвучал вовсе не в декабре 2014?го. Я слышал его еще в 1992 году — на заре изготовления рынка.
Правда, тогда говорили не о валютном курсе, а о росте всех цен — инфляции.
Ведь иностранных валют в ту пору в стране вовсе не было — зато имелись номинированные в этих валютах многомиллиардные долги, и почти все доллары, фунты, марки, франки (евро еще и в проектах не появился), попадающие в страну в виде новых кредитов или редких крох экспортного дохода, тут же уходили на погашение долгов, почти не попадая на биржу. Зато был массированный и с каждым днем растущий импорт всего подряд: отечественное производство, полупарализованное потоком реформ и разрывом технологических цепочек вследствие бартера (на нем можно организовать взаимодействие двух–трех предприятий, но никак не десятков), давало с каждым днем все меньше.
Вот тогда наши финансовые гуру — в основном в ответ на просьбы дать предприятиям оборотные средства, дабы те заменили бартер нормальными сделками и восстановили технологически необходимое взаимодействие, — в один голос заявили: ставки кредита должны быть выше инфляции, а то любой делец возьмет кредит, купит товар, немного подождет и продаст с прибылью, позволяющей и расплатиться с кредитором, и самому заработать. Сделка нарастит денежную массу — значит, подтолкнет инфляцию.
