Российский банкинг перестал видеть перспективы развития в себе самом.
Состоявшийся в минувшую пятницу съезд Ассоциации региональных банков России ясно показал: российский банкинг сегодня напоминает человека, озирающегося и пытающегося понять, куда идти дальше. Регуляторы призывают его развиваться, уверяя, что ничто не мешает набирать обороты.
Банкиры вяло отбиваются, пытаясь – скорее по привычке, нежели всерьез – убедить регулятора, что антикризисные костыли у них отбирать еще рано. Но ни те, ни другие не говорят о том, а куда именно двигаться банкингу – на костылях или без оных.
Вернее, формально говорят, конечно. Представители финансовых властей тычут банки носом в кредитование как в основную их миссию. Мол, растет, но слабо. Тщательней надо, мол, гораздо более тщательней.
Мысль интересная. Кредитовать надо. Но у кредитования есть одна неприятная для наших прямолинейных чиновников особенность. Для того, чтобы это самое кредитование расширялось, надо иметь не только желание банков.
Надо иметь еще и тех, кого можно кредитовать.
И тут банкинг уперся в тупик. Причем эта штука, судя по всему, может оказаться похлеще кризиса. Кризис – нечто вроде урагана.
Кто не утонул, тот жив. А вот если плыть некуда – тут уже кораблю мало что поможет.
Особенно если лоцманы умеют прокладывать курс исключительно по прямой.
Так кого же можно кредитовать банкам? Население?
Если оставить за скобками много умных слов, то следует признать: первая волна кредитования (она же – кредитный бум) прошла исключительно на потребительском буме. Мол, россияне, генетически изголодавшиеся по не то что красивой, но просто более-менее комфортной жизни, увидели в кредитах способ съесть все и сразу.
И истово превращали кредиты в чайники, телефоны, двухметровые телевизоры, автомобили, квартиры (кому позволяли доходы), путешествия и шубы.
Что теперь? Рассчитывать на второй кредитный бум с такой же мотивацией? Это вряд ли. У одних – вполне закономерный посткризисный испуг (хватит тратить, начнем копить). У других – долги по кредитам погашены и не дай бог еще раз.
Конечно, всегда есть третьи. Те, которые возьмут кредит, лишь бы дали. Но именно эти третьи и взгромоздили тот Эверест плохих долгов в почти 300 миллиардов рублей, который стал в кризис и пока еще остается главной головной болью большинство розничных и универсальных банков страны.
Потребительское кредитование исчерпало свой драйв вместе с потребительской лихорадкой. И российские банкиры достаточно умны, чтобы смотреть на этот рынок без иллюзий.
Даже если высокие чиновники призывают их продолжать играть в эту игрушку.
Что еще остается для кредитования? Ах да, «кредитование экономики», о котором так много два-три года назад говорили те же чиновники.
Мол, «надо кредитовать реальный сектор». Надо.
Но, опять же, для начала банки хотят видеть: насколько этот сектор реальный?
Кого кредитовать на этом рынке? Фирмешки-однодневки, занимающиеся по цепочке перепродажей одного и того же товара с наценкой в 20% на каждом этапе перепродажи? Под что?
Под репутацию имени или собственника? Она слишком хорошо известна и представляет интерес скорее для прокурора, чем для банкира.
Под залог товара, десятки раз перепроданного и давно «потерявшего» на этом пути свою реальную стоимость?
Кого еще? Производителей автомобиля, который даже в руках премьер-министра заводится с пятой попытки? Простите, это скорее сфера психологии, нежели банковского дела.
Строителей многочисленных торговых и офисных центров? Но кто гарантирует, что цены на нефть будут расти до уровня, при котором на российском рынке создается ощущение благополучия и процветания, а на рынке труда наперегонки растут зарплаты?
Потому что другого источника жизни у этих офисных и торговых центров по большому счету нет.
Была в кредитном буме одна «надежды маленькая дверь». Надежды, что именно он может оживить экономику.
Ту самую реальную экономику, которая не связана с продажей нефти и газа и «девелопментом».
Но не случилось. По самой простой причине. Разве хоть кто-нибудь превратил кредиты в ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ чайники, ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ телевизоры или ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ телефоны или диваны?
Разве девять из десяти заемщиков потратили полученные кредиты на отдых в Карелии или покупку ОТЕЧЕСТВЕННОГО авто? Нет. За неимением отечественных чайников, телефонов и телевизоров.
И из-за естественного желания отдохнуть на НОРМАЛЬНОМ курорте и ездить на НОРМАЛЬНОМ автомобиле. В итоге почти все деньги, потраченные в ходе первой кредитной волны, ушли на Запад, на Восток – куда угодно, только не в родные пенаты.
Россиянам остались долги. И это – единственный серьезный актив, который есть.
Кредитовать можно только если есть кого кредитовать. Банкинг часто и справедливо (хоть и заезженно) сравнивают с кровеносной системой экономики. Но для того, чтобы кровеносная система работала, организму неплохо бы еще иметь легкие, мышцы, мозг. Скелет, наконец.
А не один лишь желудок.
Почему об этом не говорится на встречах банкиров и регуляторов? Потому что не принято. Как-то не решаются солидные и серьезные люди уподобиться глупому мальчишке из сказки, встать и сказать: «а король-то голый!»
Вместо этого куда респектабельнее заниматься мелкой мастурбацией вокруг национальной платежной системы, вопросами освобождения банков от наблюдения за исполнением контрольно-кассовой дисциплины и отчетностью перед такой называемой «финансовой разведкой» о приобретении клиентом банка автомобиля класса «мыльница обыкновенная иностранного производства».
Впрочем, вру. На недавнем съезде АРБР один человек об этом заговорил. Как ни странно – человек из президиума, председатель совета АРБР Александр Мурычев. Но тему не поддержали.
Вернулись к привычным мелочам, которые должны способствовать более эффективному функционированию кредитования экономики, которой нет.
